Его жена и до рождения дочери была мягко говоря не худенькой. А после родов раздалась вширь. И при своём маленьком росте превратилась в кубышечку. С четвёртым размером груди. А ему нравились худые. И молодые. И размерчик первый, максимум второй. И Николай не придумал ничего лучшего, пока жена была в роддоме на сохранении, отправиться в поселковую дискотеку под Питером. Где и благополучно снял 15-летнюю девчёнку по имени Оля, смешливую и доступную. И как то так получилось, что рождение дочки он отметил с ней же, притащив её к себе домой. Где их и застукал тесть, внезапно решивший отметить рождение внучки с зятем. Отметил. Синяком под глазом у Коли, который они потом объяснили резко открытой дверью и алкогольным опьянением. Был скандал, но тесть ничего дочери не рассказал, взяв с Николая слово больше баб в дом не водить.

Коля своё обещание выполнил. В дом не водил. Приходил сам в дом к Ольге. Её мамаша понятливо улыбалась и уходила то в магазин, то к подруге. Часа на два каждый раз. Жили они в убитой двухкомнатной панельке на улице с названием Поэтический бульвар. Квартира была грязная и неубранная. Обои последний раз клеили году так в 66-м. Ну а плиты ПХВ на полу были раритетом советских времён. Но Николай на это мало обращал внимание. Он приходил туда за Ольгой, за её молодым и гибким телом. И наслаждался им, пока было можно. Ольга тащила его в кровать и жарко шептала в самое ухо - Коленька, хороший мой, Коленька, мне таааак хорошо...

Продолжалось это примерно год, пока однажды в очередной Колин приход в гости Олина мамаша не ушла к подруге, а позвала Николая на кухню. Где и сообщила радостную новость о том, что он скоро станет отцом. Он, и её 16-летняя дочь. И потребовала от него решения. Дав на раздумье два дня. Обалдевший Коля пришёл домой и выложил всё как есть своей жене. Та позвонила отцу. Отец приехал, попытался вновь поставить синяк, но потом, вдруг успокоившись, заперся с дочерью на лоджии, где тихо разговаривал с ней пол часа. Окончив переговоры, они вышли и объявили Николаю ультиматум. Он разводится, съезжает из купленной тестем их квартиры и едет жить к своей малолетке. Алименты от него никто требовать не будет, но и ребёнка он не увидит. Всё. Приговор обжалованию не подлежит. Потому что отец у его жены, почти бывшей, человек в Питере не последний. И связи где надо есть.

Коля молча собрался и переехал жить к Ольге. Точнее, попытался жить у олиной мамы. Так как двушка на Поэтическом была её. Но мамаша была против. И они через месяц очутились в общаге по соседству, в двухкомнатных аппартаментах с общей кухней и санузлом на две семьи. Соседи были нормальные, сама общага убитая и мрачная.

Через полгода Николай потерял работу. Выяснилось, что в банк его взяли по протекции тестя. Ну а когда он развёлся, то протекция сгорела, и на его место пристроили по блату какого то другого родственника нужного человека.Коля перебивался случайными заработками. Иногда по ночам таксовал. Благо, Питер город большой и всем куда то надо ехать. Не бедствовали, но заработанного хватало только на еду.

После семейного ухоженного гнезда на Петроградке две комнаты в общаге на Поэтическом бульваре были как будто из фильма ужасов. Стены были покрашены масляной краской неопределённого цвета с зелёным оттенком, от времени кое где вздувшейся. На полу лежили плитки ПХВ, как будто перенесённые из тёщиной квартиры по соседству. Однако, у тёщи все плитки были на месте. В общежитии же примерно 30 процентов этих плиток отсутствовало. Вместо них были бетонные пятна, куда постоянно забивался мусор и пыль.

Ольга после рождения сына немного прибавила в весе, у неё появился ощутимый животик. Но главное, с ней совершенно не о чем было говорить. Да и о чём можно говорить тридцатилетнему мужику с 16 летним подростком? Сериалы пересказывать? Или обсуждать, где какие памперсы лучше покупать? Коля старался поменьше бывать дома. Но тогда от Ольги сразу же начинали поступать вопросы - ты где и с кем был?

- Работал я, - огрызался Николай.

............................